ВЕЛИКОЕ ЗАЛУЖЬЕ, Озерицко-Слободской сельсовет. В этом номере мы расскажем вам о деревне Великое Залужье: познакомим с местными жителями, вспомним прошлое, вернемся в настоящее, а также поговорим о плюсах и минусах сельской жизни сегодня.

Деревня Великое Залужье располагается в Озерицко-Слободском сельсовете. В 1897 году здесь было 27 дворов и проживало 186 человек, в 1917 году – 39 дворов и 260 жителей. В начале 30-х был организован первый колхоз «Красный липник» – по названию соседней деревни Липники. В 1996 году в 38 домохозяйствах проживало 67 человек. Сейчас в деревне около 50 домов, но постоянных жителей немного. Зимуют только 5 семей. Большинство местных перебираются сюда из города на летний период.

Раньше тут были начальная школа, кузня, молочнотоварный комплекс, свиноферма, а сейчас в бывших сельхоззданиях устроили пилораму, предприятие по производству окон, делают здесь и модные круглые бани. На месте бывшей школы стоит новый дом.

Особенности топонимики

С одной стороны, с названием все просто: Залужье – потому что за лугом, а большой луг здесь имеется. С другой стороны, сторожилы говорят, что еще в пору их детства Великое Залужье уступало по размерам и инфраструктуре соседнему Малому.

Аркадию Кулинковичу уже 80, и ему есть что вспомнить.

– В деревне у нас было три фамилии: Криштоповичи, Кулинковичи и Шереметы, – рассказывает мужчина. – Ту часть, где изначально селились Кулинковичи, называли Кулики. Место, где стали строиться Криштоповичи, называли Криштопы. А Шереметов у нас называли Шабасы, потому что они как закончат работу, говорили: «Все, шабаш!». Людей, которые жили на повороте на Липники, у нас называли ставры.

Прошли три войны

– Отец мой, как и многие здесь, три войны прошел, – говорит Аркадий Кулинкович. – В 1939 году освобождал Польшу, в 1940-м наши местные мужчины попали на финскую войну. Вернулись домой, а в 1941 году война разразилась у нас. Началась она мгновенно, а люди стояли на военном учете в Уручье, которое на третий день уже разбомбили. Пошли они туда, а никого нет. Поэтому во время оккупации остались в деревне. Я появился на свет в декабре 1943 года. Дом был занят немцами, и семья наша ютилась в сарае… После освобождения Беларуси в 1944 году всех наших мужчин призвали в армию. Отец с войны не вернулся – пропал в без вести под Кенигсбергом. Позднее я неоднократно делал запросы в архивы, и однажды мне ответили, что он вычеркнут из списков пропавших без вести, так как остался в живых. Но больше ничего узнать не удалось.

Сейчас висят в доме портреты родителей. Приду – посмотрю на отца, на маму…

А на Садовой – сады и огороды

В Великом Залужье одна улица – Садовая. И каждый житель по праву гордится своим садом и огородом.

Мария Шеремет – самая пожилая жительница деревни. Скоро ей исполнится 91 год, но и в этом возрасте у нее образцовые грядки.

– Дети меня пытаются от всего оградить, а я не могу: ведь если перестану двигаться – слягу. Поэтому работа на земле для меня жизненно необходима, – говорит женщина.

Самому любимому дереву Николая и Зинаиды Костюков уже под 90 лет. Это яблоня «антоновка». Много лет назад хозяин ее привил, и теперь дает она сразу два сорта яблок.

Зинаида – уроженка Великого Залужья, а Николай сюда впервые приехал 52 года назад, чтобы познакомиться с родителями будущей супруги.

– Сам я родом с Полесья, а с женой познакомился в Минске, во время учебы. Ну а здесь, в деревне, были у меня самая лучшая теща и самый лучший тесть, – говорит мужчина.

Староста со стажем

Образцовый огород и у Михаила Юницкого. Он – староста деревни. С супругой Татьяной перебираются в родительское гнездо в середине апреля и живут до холодов.

– Я в прошлом водитель-международник. 23 года прожил один в кабине. Вся забота о четверых наших детях легла на плечи жены Татьяны. В начале 2000-х здоровье стало подводить. Супруга сказала, что пора уже бросать якорь: «А не можешь жить, как все, поставлю тебе кабину во дворе, будешь спать, как привык», – смеется собеседник.  

С тех пор Михаил много сил стал отдавать родной деревне. Более 20 лет назад избрали его старостой, и до настоящего времени общественную нагрузку с него никто не снимал. За эти годы удалось решить немало жизненно важных вопросов, за что местные ему очень благодарны.

– Нам много помогает председатель сельсовета Дмитрий Кудин, поэтому вопросы сейчас решаются быстро, – говорит староста. – Сейчас вот надо устранить проблему с нашей дорогой. Пускают грейдер, но это бесполезно – он только камни поднимает.

– Раньше мы жили веселее, – вспоминают Юницкие. – В доме напротив нас – у Криштаповичей – была гармошка, и по праздникам хозяин всегда играл. А за ними находились танцплощадка и волейбольная, футбольное поле. Тогда между деревнями играли. И даже в советское время праздновали мы и Пасху, и Коляды: ходили волочебники, поздравляли соседей. А не зайти нельзя было – обидятся. Сейчас люди по-другому живут…

Дорогу бы поправить и остановку сделать

Алла Давидюк живет в деревне уже 37 лет. Как приехала сюда, работала дояркой, а сейчас – на пенсии, держат с мужем Сергеем свое хозяйство. 

– Нисколько не жалею, что в город не уехала. В деревне тихо, хорошо. Бывает у нас автолавка. Если надо закупиться основательнее, ездим в «Светофор» в Динаровку или в Смолевичи. Вот только дорога беспокоит: как дождь пройдет, все и раскисает. Много лет ждем, чтобы асфальт положили, – говорит женщина. 

Неудобства и местным, и их соседям из двух садовых товариществ также доставляет отсутствие остановочного пункта. Разворотное кольцо есть, но ни автобус, ни маршрутка сюда не доезжают. От ближайшей остановки надо идти 2 километра, но это если ты живешь в самой деревне. Дачники из двух близлежащих садовых товариществ, груженые сумками и тележками, идут кто 4, а кто и 7 километров пешком.

– И мы, и дачники собрали подписи, и сельсовет подключился. Комиссия уже приезжала, но пока еще вопрос не решился, – рассказали местные.

А в целом любят залужцы и свою утопающую в зелени деревню, и своих соседей. Поэтому не пустуют тут родительские гнезда. Кто-то остается или возвращается сюда навсегда, а кто-то, как местные аисты, перебирается в деревню с теплом, а на зиму ее оставляет, но долгими холодными днями скучает по родным пенатам.