Главная интрига ВНС была кадровой — ни состав президиума, ни руководитель, ни кандидатура заместителя заранее не оглашались. В первый день тайным голосованием на позицию председателя был избран Александр Лукашенко, а его замом — помощник Президента Александр Косинец.

Политолог Андрей Лазуткин рассказал, как принятые решения отражают структуру белорусской власти.

В любом государстве есть формальная власть (правительство, министры, депутаты, суды, силовой блок) и неформальная — горизонтальные связи, которые складываются внутри правящей группы. Чем государство старше, тем больше влияния у неформальной части — обычно это этнический капитал, семейные кланы, банки или структуры колониального управления.

Если такая система уже сложилась, то президент в ней больше не является ни первым лицом, ни национальным лидером — как правило, это слабая марионеточная фигура, которую выпускают вперед с одобрения теневой верхушки. Что потом выливается в несамостоятельную и вредную для государства политику, которую обыватель понять не в силах: зачем это наш канцлер, президент или премьер уничтожают собственную экономику, вступает в военный конфликт, а потом миллионами принимает беженцев?

Причина — в декоративном характере западных институтов, где можно выбрать нового руководителя, но нельзя новую политику. Однако в чем западники правы, так это в том, что над президентом должна быть структура, которая его контролирует, чтобы тот не свернул с выбранного курса. Но в белорусском случае последний будут определять не мафия, банкиры, иностранный капитал или американское посольство, а Всебелорусское народное собрание, гласно и в интересах государства. Теперь это главная сила, которая является гарантом социального государства и мирной внешней политики, и она должна быть на свету, а не оставаться неформальной.

В этом смысл ВНС — формализовать те доверительные отношения, которые сложились вокруг Президента за 30 лет, и особенно — после 2020 года. То есть заранее объединить ближайших соратников, доверенных лиц и патриотическую общественность в единый конституционный орган, который не позволит сломать страну. Потому что в случае кризиса или войны объединяться уже будет поздно.

«Скажу честно, я сам заварил эту кашу»

Так Президент начал свою речь сразу после избрания. ВНС с точки зрения власти — это люди, которым Президент максимально доверяет и с которыми работал десятилетиями. А ключевым фактором президентского доверия, как было сказано при избрании Александра Косинца, являются не только высокие личные качества, но и отсутствие внешнего влияния на человека. Только такое сочетание позволяет не просто стать делегатом, но и войти в руководящие органы ВНС.

Сложность в том, что никакая, даже самая глубокая проверка не покажет, влияет ли кто-то на человека или нет. Внешние игроки десятилетиями работают, чтобы выйти на дружеские отношения с представителями власти, их семьями, пережениться с детьми, стать партнерами по бизнесу, вовлечь в международные схемы, играть в одной спортивной команде и жить рядом. Поэтому на вершине власти доверять нельзя никому — только тем, с кем ты съел пуды соли на протяжении десятков лет.

Более того, именно политика, скажем мягко, здорового недоверия позволила сохранить белорусское государство в его нынешнем виде. В стране нет ни олигархических группировок, как на Украине, ни силовых кланов, которые «решают вопросы», ни западной системы НКО, ни территориальных коррупционных сообществ, ни банковских картелей, ни говоря уже об откровенно бандитских вариантах, типа ОПГ и «смотрящих». Все это в белорусском государстве начало появляться в 1990-е, но затем было ликвидировано, чтобы никто не мог влиять на власть. Это и есть суверенитет.

Однако такая независимость власти — палка о двух концах. Потому что при другом президенте может быть ситуация, что в стране не окажется вообще никакой организованной силы, которая сможет ему противостоять, если вдруг тот окажется предателем и скрытым западником. «Я прошу вас, спорьте, не соглашайтесь со мной, умейте это делать», — именно об этом были слова Александра Лукашенко. То есть за достаточно длительный переходный период (5-10 лет) ВНС должен научиться быть организованной силой, а не просто совещательным органом, как раньше.

Внешняя легитимность ВНС

В выступлении Президента был большой международный блок, в котором прозвучали три ключевые мысли. Первая — это критика США и намек на то, что мы отказались от сотрудничества с американцами в пользу Китая. Фамилия Майкла Помпео прямо не называлась, но именно во время его визита в Беларусь в 2019 году США требовали от нас свернуть связи с КНР, за что мы потом дорого заплатили в 2020-м. Точно такой же отказ России от разрыва с Китаем привел к СВО —Зеленского начали подталкивать к активным действиям, чтобы Россия вступила в военный конфликт и завязла. То есть речь шла о цивилизационном выборе, который делает сегодня весь мир — и он явно не в пользу Британии и США, а в пользу КНР и единого мирного евразийского сообщества.

Такой реверанс в сторону Китая логичен, потому что в случае ВНС мы, по сути, повторяем черты китайской модели, где верховная власть принадлежит съезду КПК. И такой символический жест гарантирует ВНС внешнюю легитимность со стороны Китая. Который, в свою очередь, скажет веское слово в случае будущего транзита белорусской власти.

Второй важный момент был связан с Украиной — Президент подчеркнул, что нас пытаются втянуть в конфликт, и чем слабее будет белорусская власть, тем проще это сделать. «Ни одна цветная революция не побеждает, если для нее нет социальных предпосылок», — примерно так это прозвучало на ВНС. То есть устойчивость власти и, в конечном итоге, мир и порядок гарантируют не армия, полиция или иностранные войска, а правильная социальная политика, при которой нет бедных и богатых, страна живет в достатке, а правящая группа не расколота. Значит, кто-то должен гарантировать продолжение этой политики в случае, если президент поменяется.

Третий важный момент был связан с Россией — Президент подчеркнул, что мы строим союз двух суверенных государств, где есть все — от космоса до коллективной обороны. И эта независимая модель тоже должна быть сохранена — таков, по сути, наказ Президента делегатам. Почему такой союз выгоден двум государствам? Потому что в России тоже могут происходить негативные процессы, например, слом старой системы власти и отказ от преемственности, как это уже было в 1990-х, и Беларусь при таком развитии событий может стать стабилизирующим фактором новой «перестройки».

Власть, а не двоевластие

Но ключевой вопрос ВНС — о власти. Практически прямым текстом было сказано, что ВНС — это страховка на случай неверных действий президента, то есть получит высшую власть в стране. Но… не сейчас. Потому что главная интрига была в том, кто именно займет пост руководителя Собрания. Если бы им стал какой-то иной человек, кроме действующего Президента, он бы в одночасье приобрел огромное аппаратное влияние. Для страны это прямой путь к двоевластию, и в Беларуси такое уже было, когда абсолютно серые личности из Верховного Совета за счет формальной должности вдруг становились ключевыми участниками противоборства с Президентом.

Поэтому Александр Лукашенко, создавая ВНС, застраховался еще и от двоевластия, заняв сразу обе должности. Можно предположить, что председателем ВНС он будет оставаться и дальше за счет огромного авторитета. А вот должность президента, в зависимости от самого разного набора факторов — в первую очередь, от желания самих делегатов и всего белорусского общества — может занять другой человек. Но пока такой необходимости нет, более того, в условиях предвоенной ситуации любой намек на двоевластие означает потерю управления. Поэтому по итогу первого дня ВНС разрешилась главная интрига: в стране все равно будет один центр силы, а не два.