ЗАРЕЧЬЕ, Драчковский сельсовет. Елена ОПАЛЕВА родилась и выросла в столице Литвы. После окончания школы устроилась на работу в аэропорт. Поначалу трудилась в бухгалтерии, а затем стала бортпроводницей. Летала на Ил-14, Ан-24, Як-40, Ту-134… Но по семейным обстоятельствам вынуждена была оставить профессию, впрочем, как и родную страну. В 1992 году вместе с мужем и детьми она переехала в Беларусь. Здесь для нашей героини началась новая жизнь.

Сейчас она почти все время проводит в деревне Заречье, продолжает трудиться: работает в Драчковской сельской библиотеке. Участвует в самодеятельности: поет и юморит в «Зажигалках». В сезон сажает огород, ухаживает за садом, любит ходить по грибы и признается, что все больше устает от столицы, где много лет жила после переезда из Литвы.

– Елена Иосифовна, как вы стали бортпроводницей?

– После школы я устроилась в аэропорт, он был рядом с домом. Начинала с бухгалтерии. Как-то пришел к нам начальник службы бортпроводников. Они как раз искали подходящих девчонок. Это были еще те времена, когда бортпроводниц не хватало. А женщины мои в бухгалтерии и говорят мне: «Что ты тут сидишь, давай!». И я решилась. После ускоренной подготовки стала летать. Начинали с Ил-14, со временем перешли на Ан-24 и Як-40. Потом уже получили Ту-134 и Як-42. Мне очень нравилась эта работа.

– Летать не боялись?

– Там и думать некогда о страхе. Сердце екало только, если при посадке самолет вдруг шел на второй круг. Вот тогда уже трубочку берешь, экипаж не трогаешь, но подслушиваешь, о чем они говорят.

– Неординарные ситуации с вами случались?

– Была одна история. Летим, и я вижу, что молодая девушка ведет себя как-то неадекватно, волнуется… Я подошла к ней и говорю: «У вас проблема какая-то? Вам помочь?». Она в ответ: «Не надо, все в порядке». Стало немного не по себе: уже было несколько случаев, что самолеты угоняли. Однажды и бортпроводницу ранили. А мне всего-то 19 лет. В тот раз мы летели на Ан-24. Места там не очень много: экипаж впереди, потом салон и багажник с чемоданами за занавесочкой. И вот девушка эта подходит ко мне и шепчет: «Пойдемте, мне надо вам кое-что сказать». Ведет меня в багажник, обнимает и говорит: «У меня сейчас будет приступ эпилепсии, вы не пугайтесь». И тут же виснет на мне. Я кладу ее на чемоданы – больше некуда. Такие приступы я уже видела, у нашей соседки эпилепсия была. Я перевернула ее на бок, пиджачок с себя сняла, накрыла и позвала медсестру. Нам помогли ее в салон перенести. А экипаж вызвал скорую, которая приехала к посадке. А ведь изначально я другого совсем боялась: вдруг террористы какие в самолете.

– Почему летать бросили?

– Потому что родила. Муж и мама очень переживали: двое деток, не дай бог, что случится. И я их понимаю.

– Но работу в аэропорту продолжили?

– Да, тогда и учиться пошла. Поступила в Ленинградское авиационно-техническое училище гражданской авиации (ЛАТУГА) на заочное отделение. Летала на сессии. Окончила неплохо. Получила диплом, и меня начальником смены поставили. Предлагали в академию поступать. Но я как-то не думала об этом, да и дети маленькие были.

– Елена Иосифовна, как вы оказались в Беларуси?

– Наш переезд был связан с работой супруга. Ему предложили на выбор два места: Минск и Калининградскую область. Я настаивала на первом варианте. И мне при поддержке родных удалось его убедить.

– Работу найти было легко?

– У меня был 20-летний опыт работы в аэропорту Вильнюса, поэтому, переехав в Минск, я хотела продолжить трудиться в этой сфере. И мне повезло, меня взяли. Проработала в службе авиационной безопасности 20 лет и продолжила бы, если бы не подвело здоровье. В 2013 году я ушла на заслуженный отдых.

– Потом вы переехали в Заречье и устроились в библиотеку?

– Да, в Заречье у меня жил брат, я заботилась о нем, часто бывала здесь. И когда его не стало, задумалась о том, чтобы переехать. Мне в деревне очень нравится: свежий воздух, природа, на работу добираться удобно. Вроде, и уходить уже пора, в этом году мне 70 исполнится, но как подумаю… Что я дома делать буду? Но, наверное, уже надо. Так что планирую. Уже и замену хорошую себе подыскала.

– Как работается?

– График очень нравится: с 12.00 до 19.00, многое успеваю с утра. И обед есть: с 15.00. до 16.00, правда, не хожу на него. Как раз в это время уроки заканчиваются, школьники приходят, а если закрыто будет, они и не появятся больше. Боремся за каждого читателя.  

– И огород у вас есть?

– Да, небольшой, прямо у дома. У каждой квартиры – своя полоска. Все выращиваю: и зелень, и огурцы, и помидоры. И сад неплохой, уже и деревьев много. Еще муж сажал. Он больше времени в городе проводит, ему там комфортнее, а мне здесь. Но встречаемся часто, созваниваемся. Дочь в Минске живет, внук.

– Часто бываете в столице? 

– Устаю от нее. Привыкла здесь. Все-таки годы берут свое, уже не хочется в город. Мне очень нравится, когда начинается сезон грибов. У нас кругом леса. И я набираю хорошо всегда. Иду утром, около 6. Все обойду к 8 часам, домой возвращаюсь к 9. Душ, завтрак – и на работу. Люди здесь приветливые. Дети здороваются, знают – это приятно. Я когда только сюда переехала, шла как-то вечером, а навстречу толпа мальчишек, хорошая такая компания, а я одна, темно было, зима. Сердце екнуло: неизвестно, чего ждать. А они проходят мимо, и каждый: «Здравствуйте!». Вот, думаю, что значит деревня. Так что это уже, наверное, мое. В Минск поеду – возвращаюсь без сил: транспорт, шум, толпа людей… Здесь намного лучше.

– Как у вас с белорусским языком отношения складывались?

– Дело в том, что родители мои из приграничья. И в деревне говорили на языке, который называли «тутэйшым». Это смесь польского и белорусского. Я помню бабушкины песни. Сюда переехала, а здесь их тоже поют. Поэтому сложностей вообще не возникло. Вот недавно «Сымона-музыку» взяла, с удовольствием прочла, буквально несколько слов нашла для себя, которые не знаю, хотя по смыслу все равно понятно. А если что – словарик есть. Как я смеюсь, знаю 22 языка – и все на русском: польского немножко, литовский учила, русский и украинский понимаю… Поем в «Зажигалках» на белорусском. Девчонки говорят, что у меня все получается хорошо, только «гэкання» не хватает.

– В «Зажигалки» как пошли?

– Ну, это вообще просто. Они в ноябре организовались, а я в декабре пришла. Коллективу уже 10 лет. Сразу «Рябинушкой» назывались, а через полгода решили и название поменять, и выступать иначе. Ведь все поют народные песни. Этим не удивишь. К тому же у нас особо голосистых нет, и вокальные пробелы юмором восполняем. Если что-то не допели, посмеемся над собой. Есть у нас такая шутка: «Я работаю в хору: все орут, и я ору». Сейчас нас 7 человек, художественный руководитель – Анна Прушановская.

– В Вильнюс ездите?

– Уже очень давно не была. С сестрой созваниваемся часто. Подруга у меня там хорошая, и не одна. Есть куда поехать. Но, если честно, и не хочется уже. Разве только на могилу к родителям.