Соломенные домики не выстоят: Лукашенко рассказал, что реально объединяет страны ЕАЭС

В детской сказке про поросят и домики отражены реалии ЕАЭС. У одного домик был из соломы, потому что климат теплый, энергоресурсы не нужны, а американцы не вводят санкции. У второго постройка была чуть покрепче — из картона, правда, потом оказалось, что картон мы сами не производим, пишет Андрей Лазуткин.

А мораль в том, что жить отдельно в своих домиках можно, но все такие сооружения до поры до времени. Нужна общая каменная крепость с единым рынком, чтобы ее не сдуло ветром санкций. Но вот куда дует ветер интеграции и дует ли — выяснял Андрей Лазуткин.  

На Высшем Совете ЕАЭС в Петербурге Александр Григорьевич был весьма критичен, потому что сколько ни строй ЕАЭС, проблемы будут упираться в нефть и газ. В былые годы доходы от горючего достигали половины бюджета России, сегодня это процентов 25, но топливный комплекс — все равно крупнейший внутренний игрок в ЕАЭС. Речь об огромных деньгах, которые никто их не хочет терять. Дело в том, что внутри ЕАЭС сырье продается без экспортных пошлин и дешевле, чем на Западе, и потому российскому бюджету не выгоден единый рынок, а корпорациям — не выгодна внутренняя продажа в принципе.

Старожилы помнят времена до СВО, когда в России вводили «налоговый маневр» и «демпфер» — чтобы у нефтедобывающих компаний появился хоть какой-то стимул не гнать всю нефть на премиальный западный рынок. Но сегодня нефть дешевая, а ключевую роль на рынке играет логистика.

Казалось бы, нефть можно возить куда угодно — достаточно купить старую посудину-танкер и под флагом Мозамбика заходить в любой порт, но нет. По факту Россия продает 90% своей нефти всего в две страны — Китай и Индию, да и то, по Индии в последнее время были нюансы, так как Трамп обещал им санкции.

Второй важный момент на рынке — та самая венесуэльская нефть. Ее много, но почти вся она низкого качества, поэтому нужны специальные НПЗ, чтобы ее разжижать. Такое оборудование есть только у США и КНР, и когда Трамп обещает очередную войну, надо понимать, что на самом деле он блокирует дешевые нефтяные поставки в Китай. Десант в Каракасе он высаживать не будет, а вот танкерная блокада Венесуэлы изрядно попортит крови Пекину. Да и России будет выгоден мировой рост цен на нефть, потому что Китай сегодня – ее главный потребитель. Поэтому ведется большая игра, чтобы задрать цены, и по тем же причинам нет никакой вероятности, что ЕАЭС завтра сформирует единый рынок нефти. Если пофантазировать, что такой рынок будет, цена на нефть упадет, а не вырастет, а ведь Россия и так мало зарабатывает: до половины маржи забирают трейдеры и другие посредники в серых нефтяных схемах.

Правда, по нефти у Беларуси особая роль: мы помогаем РФ закрывать поставки солярки и бензина на внутреннем рынке, где под украинскими ударами страдают НПЗ. Поэтому вокруг сферы нефти складываются особые двусторонние отношения, и для нас это неплохо. Но все это не имеет никакого отношения к развитию ЕАЭС — скорее, происходит откат к двусторонней модели отношений.

Трамп давит на газ

С газом все еще тяжелее. Чтобы его качать куда-то, нужно долго и сложно строить трубы в Европу, что делал Советский Союз, а потом Россия. Но сейчас по трубопроводам газ покупают только Венгрия и Словакия. Это наши друзья, но даже с учетом перепродажи объемы там мизерные. Основной покупатель газа — Германия, где сосредоточены промышленные концерны. Но прямо сейчас они убегают в США и Китай, а когда их не станет, «Северный поток-2» не запустят вообще никогда — некому будет покупать дешевый газ и лоббировать его. И даже если Трамп с Кушнером пообещают все решить, решение упрется в правительство Мерца. Канцлера как будто специально выбрали, чтобы обострять отношения с Путиным. А Трампу, по-хорошему, ни в каком виде не выгодно запускать «СП-2». Его план — продавать в Европу американский сжиженный газ, для чего новые терминалы построены в Польше.

Центральную и Юго-Восточную Европу американцы хотят сделать новым хабом для экспорта-импорта нефти и газа в Западную Европу. Видимо, чтобы раскалывать ЕС — то ли еще будет.

А денежку в итоге теряет «Газпром». На премиальном рынке ЕС российские газовщики могли бы зарабатывать 400 и выше долларов за куб, а в итоге продают газ Беларуси примерно по 129 долларов и чуть дороже — другим странам ЕАЭС. В лучшем случае цена будет в 2 раза ниже европейской, а в случае Беларуси — ниже в 3 раза. Понятно, что газовая корпорация тоже не особо заинтересована в общем рынке ЕАЭС. Цена на нем, скорее всего, будет стремиться к внутрироссийской плюс логистика до потребителя — это и будет рынок в наших реалиях, и никакая холодная зима в Европе или война не повлияют на уровень цен. А значит, и заработать на случайных факторах будет сложно.

Борясь с контрафактом — не забороть рынок

Читатель, конечно, скажет, что ЕАЭС — это не только рынок сырья, но еще промышленных товаров и сельхозпродукции. Увы, здесь тоже возникают нетарифные ограничения. Корень раздора — контракты и тендеры, когда рынок вроде общий, но на нем запускается слух, что электробусы страны Б. горят, а в стране А. их потом не хотят покупать. Хотя на самом деле там просто есть свой производитель и свои планы. Или, к примеру, заключается тендер на большую партию автобусов, но так, чтобы тендер гарантированно не выиграло предприятие из страны Б. — потому что по техническим условиям у нас нет определенного двигателя, и все это знают.

Не меньше проблем возникает с маркировкой продукции. Если ее не делать, то буйным цветом в ЕАЭС расцветает контрафакт, когда белорусские товары подделывают. Но если мы у себя вводим какие-то дополнительные требования, типа qr-кода на кассе, это воспринимается как торговый барьер — получается, на наш рынок не зайдет российский производитель, у которого qr-кода нет.

Так сфера взаимной торговли из-за цифровизации превращается в огромное количество изъятий. По каждой такой позиции идут долгие споры в Евразийский экономической комиссии, потому что очень сложно совмещать общий рынок и защиту своего производителя.

Но если вы думаете, что где-то по-другому, нужно посмотреть на фермеров, которые недавно забрасывали здание Еврокомиссии в Брюсселе картошкой. Им вообще, не спрашивая, подкинули свободную торговую зону с МЕРКОСУР, когда вы у себя дома должны с дорогим газом, соляркой, профсоюзами, зеленой повесткой и квотой на ЛГБТ конкурировать со странами, где крестьяне работают за 50 долларов, а то и за еду. Это большая группа государств Латинской Америки, которая будет экспортировать дешевое мясо в ЕС, а в это время такое же дешевое зерно приедет из Украины.

Вот у вас были фермеры — а вот они уже все сидят без работы. Производство уничтожают, чтобы обанкроченные мелкие хозяйства оптом скупили американские корпорации. А как только они это сделают, из МЕРКОСУР опять выйдут, вот только мелкого фермера уже не будет, а будет картель из четырех крупнейших мировых аграрных ТНК.

Разумеется, таких процессов в ЕАЭС мы допустить не можем: АПК надо защищать, но конкуренция и изъятия есть и у нас. Белорусские продукты считаются самыми дорогими на российском рынке, а могли бы быть дешевле, но логистика мешает. По грузовикам мы много лет конкурируем с КАМАЗом, хотя могли бы договориться и обменяться пакетами акций, создав холдинг и разделив рынок. Точно так же среди легковых авто конкурируют ВАЗ и БЕЛДЖИ. И при том мы с Россией безусловные друзья, у президентов полное взаимопонимание, а воз и ныне там.

Когда новый друг лучше старых двух

Если же между странами пробегает черная кошка, как было в ЕАЭС с Арменией, то начинаются бурные словеса: «Мы сейчас вступим в Евросоюз». Это, видимо, туда, где завтра будет МЕРКОСУР и где армянская с/х-продукция станет вообще никому не нужна. Или, как вариант, Армения захочет выйти на рынок Турции, но там тоже очень дешевое продовольствие. И хотя все члены ЕАЭС хорошо понимают, что альтернатив Союзу нет, но нет-нет да и ставят друг другу палки в колеса.

Александр Григорьевич по этому поводу часто говорит, что никому в мире мы больше не нужны, и что нет более продвинутого постсоветского объединения, чем ЕАЭС. Но стремиться надо не к тому, что есть, а к тому, что было задумано в далеком 2014 году. Это общие рынки, в том числе нефти, газа, рабочей силы, а еще единая промышленная и сельскохозяйственная политика. В идеале мы могли полностью себя обеспечивать, кормить и еще оставалось бы на экспорт, но в итоге каждый по отдельности завозит импорт в свой соломенный домик, имея неплохие заводы, дешевую рабочую силу, хороших производителей бытовой техники, текстиля, продуктов питания и много еще чего. Поэтому многое хорошее мы делаем вопреки и без стратегии — об этом, если кратко, было выступление Президента на Высшем совете ЕАЭС.

Рецепты прозвучали, но они не новы: не конкурировать в старых отраслях, а создавать новые. Туризм и логистика для сближения граждан, а также общая товарная биржа, где любой желающий сможет проводить закупки в равных условиях. Новый приоритет — электронная торговля, так как сегодня маркетплейсы есть под каждым домом от Бреста до Владивостока, и надо, чтобы там продавались наши товары.

В 2020-2024 годах ВВП ЕАЭС вырос на 11%, промышленность — на 15%, сельское хозяйство — почти на 10%.

И, наконец, нужны весомые внешние плюшки от ЕАЭС — это когда к нашей зоне свободной торговли легко и быстро присоединяются новички, типа Индонезии, Ирана и Монголии. Это значит, что, выполнив ряд условий единожды, они смогут свободно торговать сразу с пятью странами, примерно как это происходит на едином рынке ЕС.

Практика показывает, что разъединяет нас нефть и газ, а объединяют — санкции, промышленность и общая беда. Так что важно не упустить момент: как бы ни манили американцы сладким пряником и соломенным домиком, строить будем свое, каменное, здесь и сейчас.