КЛЕННИК, Курганский сельсовет. Нине Филипповне КУДИНОЙ – 93 года. Родилась она в деревне Хутор Червенского района, в 1949-м вышла замуж за жителя Кленника – фронтовика Владимира КУДИНА. В канун 80-летия освобождения Беларуси наша героиня вспоминает о жизни в военное лихолетье.

«В семье нас было шестеро: бабулечка, папа, мама, брат Витя, 1929 года рождения, сестра и ее сын – мой племянник Валичек – совсем еще маленький. Помню, 6 ноября немцы согнали полдеревни жителей в большой соседский дом и держали взаперти два дня, а потом отправили пешком в Забашевичи, а оттуда – в поселок. Как-то прибегает к нам одна женщина и говорит: «Если есть мальчики, завяжите косынки, а то заберут». В тот момент мы сидели за столом, и только мама повязала брату платок со своей головы, входят немцы. Посмотрели, погергетали и ушли. А многих мальчиков-подростков тогда угнали… Вернулись мы на свой Хутор, а дом наш сожгли. Ютились у тети, а потом – в доме соседа, который стал начальником полиции в Червене и семью забрал. Партизаны хотели дом сжечь, но оставили для нас. Там была баня, куда они приезжали мыться, мы им стирали, хлеб пекли. Но кто-то донес на отца, и его забрали. Долго мы не знали, что с ним…

Однажды пришел в деревню отряд Тихомирова (герой Советского Союза А. В. Тихомиров (1921 – 1976). – Прим.), и командир сказал нам уходить в лес, строить временные землянки, потому что готовился бой с немцами. Так мы и сделали. Как-то мама с сестрой ушли печь хлеб, брат – пасти коня, а бабушка – к соседке. Мы с малышом остались. И вдруг наш лагерь стал бомбить самолет. Разбежались кто куда. Мы с племянником оказались в болоте. Вышли затем на сухое место к раскидистому кусту все мокрые. Уже вечерело. Раздались шаги, и малыш закричал от страха. Оказалось, это была наша соседка тетя Альбинка, она тоже потерялась. Укрыла нас, обняла, дала по сухарику, и остались мы так до утра, а потом отправились искать свою деревню. Помню, по дороге ехала колонна машин – это были наши, со звездочками на пилотках. Последняя остановилась, вышел солдат, дал нам хлеба. Мы пошли дальше, везде было много мертвых коней, трупы людей… Вот мы и дома, а там все настежь. Сидим с маленьким вдвоем и плачем. Но в тот же день один за другим пришли мама, бабушка, брат…

Однажды пришла маме записка из Червеня: «Анна Ивановна, любыми судьбами будьте вечером в Червене. Будут расстреливать задержанных. Ваш муж там». Эта записка была от соседа-полицая. Батюточка наш был кузнец, и до войны они очень дружили. Мама пошла в Червень утром, идти надо было 30 километров да через немецкие посты. Боялись, что не дойдет. Тогда бабушка днем отправила нас с братом через лес: «Вдруг хоть вы батютку своего увидите». И вот бежим. Вышли на поле, видим три фигуры. Оказалось, папа, мама и еще женщина с нашего села. Как мы плакали от радости! Тот полицай научил папу, что говорить, и его отпустили, а потом до конца войны отправили на работы в Минск…

Помню, немцы заставили женщин взять бороны и пустили перед собой в лес. И детей с мамами. Шли и мы с Валиком. И бабушка рядом с нами, все крестилась. А сзади – немцы. Это они так проверяли, не заминирован ли лес.

Помню, как снова пришли в деревню немцы, а на следующий день был бой с партизанами. Мы с Валичком и бабушкой прятались с соседями под полом. Только слышали, как пули свистели… Много немцев тогда положили, и больше в нашу деревню они не приходили.  

Всего хватило – и страха, и слез, и голода. Разве все расскажешь? Но люди жили тогда очень дружно – последним куском хлеба делились, помогали друг другу».