ЗАБОЛОТЬЕ, Заболотский сельсовет. Разговор с учителем химии и биологии Заболотской школы Григорием Александровичем СИДОРКОМ начался с рассказа о том, что он – земляк Мележа, посоветовал побывать в Хойниках в краеведческом музее. Тот, по его словам, лучше Минских музеев, в нем собрано много экспонатов из отселенных деревень.

Григорий Александрович родился в семье педагогов. Отец был учителем истории, а мама – начальных классов. С первого класса она преподавала у сына, а уже с шестого классным руководителем у него был отец.

– Григорий Александрович, вы родились в семье педагогов, сказывалось ли это на вашей учебе?

– С меня практически ничего не требовали, я учился хорошо. С детских лет, еще дошкольных, умел читать, был записан в библиотеку. Первой моей книгой был «Конек-Горбунок». С этой книжкой получилась целая история. Меня в библиотеку не брали, потому что я был дошкольником, но мама договорилась. Я взял книжку и пошел. По дороге встретил друга, загулялись, я книжку и забыл. Но на следующий день книга нашлась. Я очень любил литературу. Прочитал все, что было в местных библиотеках завода, школы, соседней деревни.

– Сразу понимали, что станете педагогом?

– Нет. Мама настояла. Школу окончил с отличием. Поступал на филфак БГУ в 1966 году, туда был большой конкурс: на 125 мест только медалистами было подано документов больше, чем осуществлялся набор. Я вышел подумать и прочитал объявление: «Набор в педагогический университет им. Горького, отделение химии и биологии». И подал документы. Сдал на отлично химию и поступил. Тогда медалисты сдавали только один экзамен. Учился тоже хорошо. По всем предметам были отличные оценки. Даже в школу присылали благодарственные письма.

– Как вы попали в наш район?

– В Смолевичский район попал по распределению. Сразу – в Озерицкослободскую школу. Потом служил год в армии в Северодвинске. После вернулся, а мое место было занято. Можно было поехать домой, но я возвращаться не собирался, у меня уже сестра работала в Минске. Начал свой педагогический путь 1 сентября 1973 года в Заболотской школе. Работал еще в старом здании. Оно было деревянное, построенное из немецких военных казарм. В 1974-м мы перешли в новое здание. Была полная разруха, все завалено строительным материалом, пустырь. Много надо было приложить усилий для восстановления школы.

Спустя некоторое времяменя назначили завучем. Когда предыдущий директор ушел на пенсию, я занял его место. 6 лет проработал директором, потом снова стал завучем.

– Можно ли сравнить школу тех времен и современную?

– Сравнивать ту школу и современную нельзя. Это две совершенно разные вещи. У школы раньше была своя котельная, а времена были такие, что топлива хватало на 3 дня. Надо было обогревать здание, а кочегары – люди не совсем надежные. Приходилось самим помогать, поддерживать связь с Гортопом, плохо работала канализация, не было водопроводов, потому что рядом не строились дома. Занимались тогда в 2 смены, учеников было в два раза больше (360 с лишним человек). Но школа всегда была на хорошем счету. Мы побеждали на всех олимпиадах: как спортивных, так и по предметам.

– Ученики в то время были крепче, по-другому относились к учебе?

– Дети были ответственные, свой отпечаток накладывало сельское хозяйство: они помогали родителям, работали. Совсем другое отношение было и к трудовому обучению. Пришкольный участок возле школы был больше в 2 раза. На нем мы собирали по 500 кг капусты и свеклы, 1500 кг картошки.

Я не скажу, что разница в детях большая. Сейчас очень много толковых, талантливых и умных детей, но, к сожалению, гаджеты мешают. Ими можно пользоваться на уроках, но я этим не увлекаюсь. Я подготовлю лабораторную работу, они всем занимаются самостоятельно, все видят и делают выводы. А если на компьютере показать картинки, то это совсем другое.

– Директорство, завуч, учитель – что больше вам по душе?

– Я все-таки учитель, это мне ближе. Директорство – это тяжело, наваливается много хозяйственных дел. Руководителю просто некогда, он сутки занят и порой ему не до педагогики. Да и учителю нелегко. Учитель – как шахтер. Он сутки работает. Я прихожу домой в 15.00, обедаю и хоть стажа у меня уже 50 лет, я все равно достаю материалы. У меня по 3 варианта плана на урок, я всегда их пересматриваю. Имеется и своя картотека. Она занимает целый стол. Начиная с 6-го класса и до 11-го. По всем разделам химии и биологии. Там и тесты, и самостоятельные, и контрольные работы – буквально на каждый урок. Материал за столько лет накопился.

– Вы когда-нибудь пожалели, что стали учителем?

– А чего жалеть? Я, наоборот, с возрастом считаю, что все сделал правильно.

– Дополнительные пособия помогают вам в работе?

– Помогают, но есть и много лишнего. Возьмем работу по биологии за 9-й класс «Основные показатели общего анализа крови». Там и гемоглобин, и гематокрит, и средний объем эритроцитов… Но мы же не врачей готовим! Однако и без этих книжек тоже неудобно.

Например, лабораторная работа по биологии за 6-й класс. Там все надо зарисовывать, записывать – ребенок физически не успеет это сделать за урок. Книжки явно перегружены дополнительной информацией. Мелким шрифтом напечатают то, что не всегда надо.

– Вы любите белорусский язык?

– Люблю. Это мой родной язык, на нем говорили мои деды, родители. Но и с русским языком тоже много связано. Моего прапрадеда звали Трофим, а прадеда Семен, отца Александр, внуков зовут Ярослав, Борис и Глеб. Все славянские имена, а славянин – это белорус.

– Почему важно сохранять память о своих предках?

– Чтобы знать, кто ты есть и для чего родился. Чтобы любить свою родину, мы должны знать свои корни. Вспоминаю, как я женился. Свадьба была в Хойниках. Из деревни нужно было идти 5 километров. Мы шли через гору и на ней остановились. Отец мой начал читать стихи Есенина: «Если крикнет рать святая: «Кинь ты Русь, живи в раю!» Я скажу: «Не надо рая, дайте родину мою» и заплакал…

Свою родину надо любить. Вот мы с сыном пару лет назад ехали на машине, а из магнитолы Шевчук поет «Родина-уродина». А мне совсем по-другому слышится, я вспоминаю: лютики цветут, поле огромное, и мы с дедом на пастбище коров пасем.