4 июля отмечено в календаре как День памяти геноцида еврейского народа в годы Второй мировой войны. На территории Беларуси было уничтожено около 800 тыс. евреев — 80% еврейского населения. До войны в Смолевичах проживало около 3 000 евреев. Большинство из них 13 сентября 1941 года были расстреляны у деревни Апуток.

Около 10 лет назад учителю русского языка Полине Хлюпневой было поручено возглавить рабочую группу по созданию местного краеведческого музея.

«Собирали предметы быта, экспонаты, письма. Некоторые предметы военного времени приносили родственники фронтовиков и партизан. Коллекция пополнялась, мы активно собирали информацию, опрашивали старожилов. И вот однажды пришел к нам местный житель Сергей Смоляр, который рассказал, что Смолевичи до войны было еврейским местечком», — говорит Полина Сергеевна.

«Моя мать очень много мне рассказывала об этом, — рассказал нам Сергей Смоляр, в тот день, когда в Смолевичах открывали памятник узникам гетто, которое просуществовало здесь с июля по сентябрь 1941 года. — Уже позже я стал искать информацию,  архивные материалы, чтобы пролить свет на то время.  И вся эта деятельность по увековечивания погибших местных жителей — дань памяти им. Среди 8600 погибших в годы войны в Смолевичском районе около 3000 были евреями. К сожалению, очень многие имена до сих пор еще не известны. Время идет, и те трагические события забываются, но на смену им приходит новая навала. Надо помнить о них, иначе история повторится, но еще в более жестоком варианте.

Своя аптека, своя управа и национальная еврейская школа

В Смолевичах и окрестностях 4 мемориала увековечивают память еврейского населения. Один из них находится на кладбище Рябий Слуп, которое выросло вокруг еврейских захоронений.

Здесь особая атмосфера. Эти вековые камни могут рассказать много интересного тем, кто знает иврит. Над вековыми, поросшими мхом, закругленными плитами возвышается памятник Берке Сутину — одному из богатейших лесопромышленников наших земель. Он приходился родственником известному художнику Хаиму Сутину. Берка Сутин поддерживал и  целый ряд других начинаний. Например, финансировал пожарных. Берка Сутин окончил свои земные дни еще до начала войны, но вот памятнику его досталось. На мраморном мемориале хорошо заметны следы от пуль.

На начало 20-го века в Смолевичах проживало около 2500 человек. Здесь имелось волостное управление, почтовая станция, телеграф, работала телефонная связь. Детей обучали в земском народном училище, действовало частное мужское еврейское одноклассное училище. Здесь работали церковь, костел и три молитвенных еврейских дома. В местечке было три хлебозаготовительных магазина, три смолярни, три лесопилки, пивоваренный, винокуренный и скипидарный заводы, фабрика по изготовлению сапожных гвоздей, 8 кузниц, швейные, сапожные, шорные, кожевенные и другие мастерские. Также здесь работали 10 маслобоен, булочная и 6 шинков. В местечке имелись своя управа, своя аптека. В 1918 году здесь открыли национальную еврейскую школу, первый выпуск которой состоялся в 1924 году.

Благодаря воспоминаниям, собранным Полиной Хлюпневой, можно в нескольких штрихах составить портреты колоритных жителей Смолевичей того времени.

«Голова как у Крайнеса», — говорили местные, если хотели похвалить чью-то сообразительность. К этому богатому лесопромышленнику ходили за советом как к раввину — таким авторитетом он пользовался у местных.

Людская память сохранила имена медицинских династий Шапиро и Мазо. Эти врачи лечили целые поколения смолевичан. Спешили на помощь в любое время суток и принципиально не брали денег у бедняков, а лекарства для них покупали на собственные средства.

Зимой и летом облаченный в старые лохмотья катил свою тележку старьевщик по кличке Мочке-Бэбл. Звали его Борух, но за невнятную речь местные дали ему такую непереводимую кличку.

Конец местечка

Жизнь Смолевичей резко изменилась в июле 1941 года, когда в город вошли первые немецкие танки. Местный житель по фамилии Фрайкин как раз направлялся к своему дому.  Но встретиться с семьей ему не удалось уже никогда. Когда он переходил дорогу, его расстреляли входившие в Смолевичи фашисты. Тело еврея Фрайкина пролежало на улице три дня — все это время немцы запрещали к нему прикасаться.

Уже в начале августа в Смолевичах организовали гетто — оно занимало территорию современного центра города. Пространство вдоль улицы Советской (тогда ее называли Варшавка) до Дома быта, на современной Социалистической улице, было огорожено и обнесено колючей проволокой.

Из воспоминаний, записанных Полиной Хлюпневой от Тамары Перельман, уроженки Смолевичей: «В памяти у меня остался такой случай. Женщина сидела и кормила своего малыша. Немецкий солдат подошел к ней, схватил ребенка и начал трясти за ноги. Фашист что-то говорил по-немецки и смеялся. Мать попыталась забрать у него дитя, тогда солдат сильно ее ударил, она упала и ушиблась. А малыш умер».

Дорога в вечность

10 августа 1941 года из Смолевичей в сторону хутора Куровище (Жодинское направление) под конвоем двигалась колонна еврейских мужчин разных возрастов — около 100 человек. Рычали собаки, то и дело покрикивали немцы, смеялись и задирались полицаи. Хутор Куровище был расселен в конце 30-х, но пустые дома, хозпостройки и колодцы остались. Лев Пристром, который в те годы был подростком, стал невольным свидетелем этого события — пас коров недалеко от дороги. Он вспоминал, что позднее со стороны Куровища раздавались выстрелы, взрывались гранаты. Через несколько дней там обнаружили множество разлагавшихся трупов. Люди, которых гнали в Куровище, как рассказывали местные, были сильными, авторитетными, интеллигентными. Среди них были врачи, инженеры, педагоги — словом те, кто мог постоять за себя и повести за собой других. Такие были опасны…

В сентябре 1941 года пошел слух, что смолевичское гетто расформируют, а людей отправят в другое, в Смиловичах. Собрав свои пожитки, большой колонной по 5-6 человек в шеренге свыше 2000 жителей местечка двинулись в направлении Смиловичей. Старожилы вспоминали, что железную дорогу они пересекали с утра до обеда — так много было людей.

«Когда началась война, моя мама работала в школе. В 1937 году у них с первым мужем Михаилом Мазо родилась дочь, — вспоминала Галина Бобрович. — Ее супруг погиб под Ржевом. Сама же мама в сентябре 1941 года вместе с маленькой дочкой двигалась в колонне евреев, которых вели убивать. Вдруг открылась калитка одного из домов, и маму с сестрой втянули во двор. Это были родители маминых учеников. Они потом помогли им уйти из города».

А колонна двигалась дальше. Людей остановили в районе деревни Апуток. Там уже была вырыта огромная яма. По команде люди раздевались, по 30-40 человек подходили к краю и падали под автоматной очередью. В 1943 году, чтобы скрыть следы преступления, немцы вскрыли могилу и сожгли трупы. После войны в Смолевичи вернулся фронтовик Георгий Хотянов. Его мать, жену и дочь расстреляли там, в Опутке. Этот человек организовал местных жителей и вместе с родственниками погибших вывез останки расстрелянных на еврейское кладбище. Люди собрали деньги и в память о погибших установили там мемориал.

Слезы в камне

В 2006 году по инициативе еврейской общины Беларуси и при поддержке семейного фонда Лазарусов, которые увековечивают память погибших евреев, на месте расстрела более 2000 мирных жителей в Опутке был установлен мемориальный знак.

По еврейской традиции люди приносят сюда камни — символ вечности и трагической истории. И каждый год в сентябре сюда приезжают родственники погибших.

15 декабря 2022 года,  в центре Смолевичей по улице Советской,недалеко от того места, где располагалось еврейское гетто, в Смолевичах установили новый мемориал. На нем написано: «Ахвярам нацызма. У памяць аб яўрэях Смалявіцкага гета (жнівень 1941-13 верасня 1941), расстраляных фашыстамі ў гады вайны».

Фото автора и из открытых источников